Известно, что в последние годы Китай целенаправленно наращивал своё экономическое присутствие в целом ряде африканских государств – возводя там сотни инфраструктурных объектов, помогая осваивать территории и местные ресурсы, инвестируя в двусторонние китайско-африканские проекты миллиарды долларов. Не будет преувеличением сказать, что месторождения (в том числе редкоземельных металлов) в Африке гарантируют, пока ещё, будущее китайской промышленности почти на половину.

Интересно, что в своё время Советский Союз шёл по той же схеме, помогая подъёму новых национальных республик, вырвавшихся из колониального хомута ведущих столиц Европы. Сегодняшняя ситуация во многом похожа на прежнюю, только в роли куратора значительной части Африки выступает уже не Москва, а Пекин.

Удар Франции по своей бывшей африканской колонии, Республике Мали, под предлогом борьбы с местным терроризмом, фактически поставил крест на китайских планах не только в отношении данной конкретной страны, но и всего континента в целом. Удар по Мали открыл принципиально новый этап по выдавливанию Китая из Африки, так как до этого вытеснение китайцев шло по более спокойному варианту – включая, в частности, такие этапы как административное разделение Судана на две части, также входящего в зону стратегических китайских интересов.

Фактически Запад, Евросоюз и НАТО ударили не по интересам Мали, а по самому Китаю, и сам Китай должен оценить этот тест по достоинству. Вопрос поставлен теперь достаточно просто: сможет ли, рискнёт ли сам Китай пойти на военно-политическое обострение с Западом на территории далёкой Африки или уйдёт с континента, бросив там миллиарды долларов, зарытых в африканскую землю? На этом фоне становится ясно, что китайские инвестиции в близкую Россию, а не Африку (при всех опасениях в отношении российской коррупции), были бы на сто порядков надёжнее.

Советский Союз, в своё время, вёл бесконечные локальные войны, стремясь удержать собственное положение в мире – где-то своими собственными русскими солдатами, где-то опосредованно: помогая оружием и советниками армиям национального освобождения и местным партизанам. В конечном итоге он развалился сам, а его преемник, Российская Федерация, не вернула себе практически ни один серьёзный советский внешний кредит. При этом чуть ли не все страны, которые поднимала Москва, сегодня стали её врагами, с разной степенью скрытности.

Хватит ли сегодня у Китая ресурсов и сил, чтобы выдержать аналогичное противостояние не только с целым миром, но и с самыми совершенными боевыми технологиями, имеющимися у ЕС и США? И помогут ли Китаю его стратегические партнёры по глобальным экономическим и политическим блокам: Россия, Бразилия, Иран и другие? И наконец, был ли смысл создавать такие союзы как ШОС или БРИКС, чтобы на пиковой стадии глобального противостояния убедиться в их практической бесполезности? Видимо, уже очень скоро на эти вопросы будет получен ответ.

Что касается российско-китайских отношений, то в данный момент они действительно находятся на высшей точке своего развития, даже выше лучшего, канонического, периода советско-китайской дружбы 1953-57 гг. Однако современная Российская Федерация, к сожалению или к счастью, имеет мало общего с той прошлой коммунистической страной, которая могла диктовать условия всему миру. Поэтому вопрос о том, на чьей стороне окажется Россия, если США и дальше будут активно, настойчиво монополизировать мировое пространство, является для Китая наиболее актуальным.

Судя по всему, в отношении ситуации в Мали, Китай ограничится традиционными дипломатическими призывами и предупреждениями, прежде всего касающихся защиты собственных граждан на данной территории. На каком-то этапе – к примеру, когда будет дестабилизирован Алжир или другие соседи Мали – Москва и Пекин снова решатся на очередную совместную декларацию, на бумажный документ. Тот же формат взаимодействия РФ и КНР применяли в последнее время уже не раз – в том числе, по ситуации в Ливии, однако ни одно из политических заявлений подобного рода так и не достигло цели, ни на секунду не остановив экспансию Запада.

По ситуации в Мали МИД КНР пока что сделал заявление, аналогичное всем предыдущим: ?Китай призывает к скорейшему претворению в жизнь резолюции Совета Безопасности ООН номер 2085 в целях оказания помощи Мали в восстановлении национального единства, стабильности и мира?.

Представитель китайского дипломатического ведомства Хун Лэй на соответствующей пресс-конференции также отметил, что китайская сторона внимательно следит за ситуацией в Мали. Пекин принял во внимание то, что заинтересованные государства по просьбе малийского правительства направили в эту страну сухопутные подразделения для борьбы с экстремистами. Китай поддерживает усилия правительства Мали по защите суверенитета и целостности территории страны. Между тем, Пекин, как сообщает CCTV.com, призывает Бамако и заинтересованные государства обеспечить безопасность китайских граждан и организаций в Мали.

Скорее всего, ЕС и США отдают себе отчёт в том, что ни Китай, ни Россия так и не решатся на открытое применение собственных армий в целях стабилизации глобальной обстановки. При этом надо понимать, что КНР всё быстрее приближается к определённой грани, точке невозврата, после которой даже прямое применение национального боевого потенциала, прямого введения в бой НОАК, или её экспедиционных корпусов, становится бесполезным.

Остаётся открытым вопрос, что может стать для Китая такой гранью – Мали, Иран или Кыргызстан, лежащий непосредственно на китайских границах?

Григорий ТРОФИМЧУК, Департамент политического консалтинга Русско-Азиатского Союза промышленников и предпринимателей


Источник: http://www.raspp.ru